Что русскому хорошо, то немцу…не очень.

 Было это давно, мы только в Германию переехали. С собой привезли русский менталитет и широту души. Все нам ново. Хочется удивляться и удивлять. Распахнутые настежь окна души! Всех еще поселили в одном доме, вообще веселуха!

 Затеяли мы как-то очередные посиделки и решили немецких друзей пригласить – душа-то нараспашку. Да и языковая практика нам не помешает. Из совсем новеньких был у нас молодой «батюшка», «поп», как его назвать-то. Тянулся он к русским неимоверно. Под предлогом пропаганды раз по пять на неделе забегал в нашу «общагу». Его и решено было напоить пригласить. Культурную программу продумали: научим его манты делать, а потом их же и съедим. Так сказать, расширим немецкому другу кругозор.  Заранее выясняю, чего он окромя кофя еще пить обучен. Получаю четкий ответ: виски. Найдем!

 Звоню, приглашаю. Он вопросы правильные задает: «Что-то с собой взять?» Совсем сбил меня с толку. Говорю: «Ну, чего-нибудь возьми.» Каждый русский знает, что это значит – «возьми что-нибудь на твое усмотрение из известного всем списка: вино, водка, то, что ты пить будешь, колбаски, рыбки, вкусненького чего-нибудь закусить и т.д. и т.п.» Причем это «и т.д. и т.п.» расширяет горизонт возможностей до бесконечности. «Хорошо, - говорит, - возьму.»  Еще меня интересует, сам ли он приедет. «Святой отец» продвинутый оказался, мнется, как пряник в Туле, я назад-то как поеду? Соображает! Я говорю: «Ноу проблем, я тебя заберу. И отвезу.» Собираемся-то не пьянки ради, общенья для.

 Подъезжаю, стоит уже у дороги. С собой КНИЖКА.  Про бога. Подготовился, однако!

 Привезла, посадила, а сама ненадолго в свою комнату отлучилась. Возвращаюсь, наш геноссе уже озадачен, сидит тесто на манты раскатывает…и пивко потягивает. Я конспиративно по-русски ко всем обращаюсь: «А чего это вы его пивом поите, сказано же виски человек будет?» На что получаю четкий ответ: «Мы его спросили, он не отказался.» Разве ж его можно спрашивать, он же среди русских, как дитё во взрослом коллективе. 

Научили его чокаться и «На здоровье!» говорить. И понеслось: «Наззаровье! Наззаровье!» Мне говорят: «Ты там переведи ему, что здоровья много надо, чтобы с такой скоростью пить.» Наши-то чокнуться и поставят, а Остапа уже понесло. Пока сознание его совсем не покинуло, решили мы, что пора по домам. Загрузили в машину, привезли, а звонить в дверь не решаемся, уж больно у него жена неприветливая. Приставили это святое тело к двери, на звонок нажали и пошли восвояси. Время-то позднее.

 На следующее утро проснулись и слышим сирены скорой помощи по направлению его деревни едут. Вова говорит: «Позвонить бы, узнать, живой он там.» Звоню. Сам у телефона. Спрашиваю: «Жив, курилка?» «Жена, - говорит, - уехала по делам, его оставила за малолетними детями присматривать.» Включила ему, значит, жесткую трудотерапию. Жалуется. 

Говорю: «Не придешь к нам больше?» «Не, - отвечает, - сегодня не могу.» Совсем плохой! Кто ж тебя сегодня-то приглашает!

 Через пару дней спрашиваем: «Ты в таком состоянии был хоть раз?» Интересно же. Накидался как настоящий алкаш. «Был, - отвечает, - но не в таком.» И еще – ЖЕНА К РУССКИМ БОЛЬШЕ НЕ ПУСКАЕТ! Абыдна да!